Прямые солнечные лучи - Оксана Кириллова

– Господи, уже шесть. Вера с Мишей вот-вот вернутся. С тобой все на свете забудешь… – Лана еще раз поцеловала парня и решительно вылезла из кресла.

– Тебе помочь с ужином? – Не без сожаления выпустив ее, спросил Дима.

– Не-ет, солнце, я лучше одна, мне так легче, честно. Сам ведь знаешь.

– Ты такая хозяйственная – повезет же мне с женой.

– А, все ясно, ты женишься на мне по расчету.

– Конечно, а ты как думала? Готовишь хорошо, аккуратная, пунктуальная, бережливая – где я еще такую найду? Нет, даже не думай от меня отделаться.

– Честно говоря, уже смирилась, что придется терпеть тебя всю оставшуюся жизнь.

– Скорее бы уже, а… – вырвалось у Димы.

– Не переживай. Время идет только вперед, рано или поздно мы будем у цели.

– Хорошо сказано, но неужели тебя это и правда греет?

– Когда я чего-то жду – да, греет. Я говорю себе: раз я знаю, что это все равно произойдет, значит, точно дождусь. Было бы куда хуже, если бы жизнь могла то нестись вперед, то внезапно останавливаться, а то и вовсе разворачиваться назад.

– По-моему, она все-таки способна на подобные фокусы. У меня иногда возникает ощущение, что время вообще не движется – например, когда я сижу на паре и рядом нет тебя… или когда считаю минуты до нашей встречи. А бывает, пролетает… как вот сейчас!

– Так, прекращаем болтать, пошли на кухню. Надеюсь, мясо уже разморозилось…

– Я, значит, как обычно, должен сидеть сложа руки и любоваться тобой?

– А что тебя не устраивает? Ладно, если хочешь, почитай мне что-нибудь вслух.

– Другое дело, – шутливо проворчал Дима. – Я смотрю, у тебя тут томик… э-э-э… «Полезных советов по уходу за комнатными растениями». Думаю, тебе будет интересно.

– Только закладку не вырони, я не дочитала про дипладению! Хочу себе это растение, оно начинает цвести совсем молодым, а цветки такие нежно-розовые, похожие на… ой, я знаю, что тебе скучно.

– Вот и нет, ты не умеешь быть скучной.

– И не планирую в ближайшее время приобретать этот навык. Но все-таки комнатные растения интересуют, кажется, меня одну в целом свете…

Лана спрятала длинные волосы под косынку, достала из шкафчика сковороду, из холодильника – подсолнечное масло, мясо, овощи.

– Только не очень-то удобно будет тебе перекрикивать шум воды, шкварчание масла и все такое, – осенило ее.

– Да ерунда, – махнул рукой Дима. – Я уже настроился приобщиться к секретам растениеводства, весь трепещу. Чем хороши такие книги – их можно читать с любого места. Просто открываешь – и…

– Кстати, неплохая идея, – воодушевилась Лана. – Давай погадаем. Задавай вопрос, называй страницу и строчку. Будет забавно.

– Хм. Ну, давай. Ты первая.

– Ла-адно… – Задумавшись на секунду, Лана как-то угрожающе застыла с разделочным ножом в руке, после чего выдала:

– Что ожидает меня в ближайшее время?

Глава 2

– Отличный вопрос, – заметил Дима, – можно будет быстро проверить правильность предсказания… которое написано на странице…?

– Сто тридцать два, седьмая строка сверху, – наугад выпалила Лана.

– «Эрику покупают в цвету и после окончания цветения выбрасывают», – продекламировал парень. – И что бы это значило?

– Да, у этого растения цветки довольно быстро опадают… Уж не знаю, как такое трактовать. Наверное, грядет что-то малоприятное, – весело заметила Лана.

– Хватит тебе, – на всякий случай возразил парень. – Хочешь спросить еще?

– Ну… Открой просто наугад.

– Хорошо… – Дима снова уткнулся в книгу. – Интересная фраза. «Особенно губительны прямые солнечные лучи».

– А очень жаль, как раз только-только начинает пригревать, – еще больше развеселилась Лана. – Давай-ка теперь ты себе погадай.

– Так. Ого! «Высокорослые кордилины как одиночные растения в кадках». Понятия не имею, что такое кордилины, но слово «одиночные» меня напрягает, – заявил Дима. – У тебя книга-пессимист: мне одиночество предрекает, тебя предупреждает о каком-то окончании цветения и не разрешает на солнце выходить… Лучше закроем ее и найдем более позитивную литературу для гадания.

– Поздно. Мое настроение безнадежно испорчено. – Лана внезапно обернулась и, к своему ужасу, Дима увидел, что ее лицо залито слезами.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут до него запоздало дошло, что девушка просто режет лук.

– Поверил! Какой ты милый! – воскликнула она со смехом.

– Тьфу, – выдохнул он. – Напугала. Я думал, ты правда из-за предсказания…

– Ха-а, вот еще. Мне одна гадалка знаешь какую чушь говорила…

– Ты ходила к гадалке?!

– Ага, Нина затащила. Одной ей было страшно, а очень уж хотелось знать, как к ней относится очередной… воздыхатель.

– Бр-р.

– Все, все, расслабься.

– И что тебе наговорили?

– Да чушь. Уже и не помню.

– Все ты помнишь, просто рассказывать не желаешь! Может, нагадали, что ты убьешь своего мужа…

– Угадал, такое не исключено – гадалка добавила, что многое зависит от того, как этот муж будет себя вести!

За беззаботной болтовней Лана даже не заметила, как приготовила полный ужин – мясо с салатом и компот (Дима даже смог настоять на том, чтобы помочь нарезать овощи). Для Ланы это был далеко не дебют в кулинарии, но волновалась она каждый раз как в первый – вроде попробовала и все в порядке, но вдруг что-то недоварилось, подгорело, пересолено – и искренне радовалась, когда дядя с тетей хвалили ее еду. Поэтому, выключив под сковородой и кастрюлей с компотом газ и присев на табуретку рядом с Димой, она смотрела на часы теперь уже не с тревогой, а с нетерпением.

– Что, ждешь, пока я уйду? – пошутил Дима, отлично знавший ее особенности.

– Бог с тобой, Вера с Мишей тебя еще и остаться на ужин заставят, – рассеянно отозвалась Лана.

– Пусть и не уговаривают. Не хочу никого объедать…

– Не в блокадном Ленинграде живем.

– Да и маму обижать не буду – она тоже для меня готовит, старается.

– А это весомый аргумент, понимаю. Его и приведешь Вере с Мишей.

Вот и звон ключа в замке. Дядя с тетей возвращаются с работы всегда вместе. Еще немного – и они втроем (раз уж Дима уходит) сядут за стол, станут разговаривать за едой, делиться впечатлениями от прошедшего дня. И это будет вовсе не обязательный отчет, а непринужденная дружеская беседа.

Лана иногда даже радовалась, что живет не в стандартной семье – с мамой и папой. Там, может, были бы какие-то недопонимания, нравоучения иногда. Вера с Мишей ее, разумеется, воспитывали (все-таки растили с трех лет), но ненавязчиво, претендуя на роль скорее старших товарищей, чем надзирателей.

История о том, как Лана попала к дяде с тетей, напоминала ей самой то ли сюжет романа, то ли киносценарий. Вначале – классический расклад, узнаваемые персонажи. Одинокая измотанная мать, растящая одна двух дочек (муж ушел, когда она была беременна младшей) и работающая не покладая рук – в сорок лет бедняжка выглядит на пятьдесят пять. Старшая дочь Вера – мягкая, ласковая, деликатная, во всех отношениях положительная, хорошо учится, помогает матери чем может. Младшая Аня – капризная, никого не слушается, прогуливает школу, лет с одиннадцати допоздна гуляет с мальчиками и вечно недовольна материальным положением семьи. Ей хочется наряжаться, блистать, путешествовать (поездки в Крым раз в пару лет явно не котируются). Она мечтает о роскошной жизни, хотя живет в условиях дефицита в Советском Союзе и сравнивать ей, в общем-то, не с чем. «Аня меня в могилу сведет», – частенько повторяет мать, даже не подозревая, что буквально предсказывает будущее. Вера устраивает свою жизнь как все «хорошие девочки» – заканчивает с отличием университет, встречает умного и интеллигентного парня, создает семью, работает по специальности. А Аня… ей судьба преподносит грандиозный подарок – любовь, которая меняет всю ее жизнь. Обаятельный двадцатисемилетний милаха не слишком честным путем набил кошелек и ни в чем себе не отказывает. Аня покоряет его красотой и беспечной легкостью, которая свойственна ему самому. Долго добиваться ее благосклонности не приходится – в отличие от сестры, она не слишком заботится о таких пустяках, как девичья честь. Еще не зарегистрировав брак, эта эффектная пара объезжает полмира, останавливаясь в дорогущих отелях и посещая шикарные светские тусовки. Когда в разгар праздника жизни Аня обнаруживает, что беременна, они быстренько расписываются в России и уезжают веселиться куда-то на озера. Дочка получает экзотическое имя Милана – в память о городе, в котором была зачата. Повозившись с ней буквально полгода, родители «дарят» ее бабушке, матери Ани и Веры. С младенцем нельзя пойти в ночной клуб, на рок-концерт и модную вечеринку, – а значит, он явно лишний в идиллии молодых. Так рассуждает не только совсем юная и ветреная Аня, но и ее взрослый муж. Его психологический возраст едва ли намного превышает ее фактический – разбогатев, он с жаром спешит восполнить пробелы дефицитной юности и, кажется, не замечает, что ему давно не восемнадцать…